История «Арест санкционирую»

Сорок третий год... Беловский район только что освобожден от немцев. Шестнадцать месяцев оккупации поставили на дыбы жизнь каждого человека, но все в это время подчинено войне, все служит фронту. Враг еще недалеко ушел, еще слышна канонада, а в районном центре уже открываются учреждения: военкомат, милиция и, конечно, прокуратура. Военное время рождало и военные дела...

В архиве Беловского района хранятся документы военной прокуратуры мая 1943 года. В них, как в капле воды, жизнь того времени. Они дают нам возможность заглянуть в историю и понять, как сильно изменились современная прокуратура, и мы сами, и наша жизнь.

Военным прокурором в 1943-м был Зайцев, военследователем - Калюжная. 13 мая военком Башев направил военному прокурору список призывников 1926 года рождения - жителей села Долгий Колодезь, которые 23 апреля 1943 года были призваны на действительную военную службу и направлены в часть, но в пути следования сбежали и только 13 мая под вооруженным конвоем были доставлены в районный военкомат. "Прошу привлечь их к суду как дезертиров", - написал военком.

В списке шесть односельчан, все 17-летние: два Василия, Иван, Петр, Стефан и Егор. У двоих одинаковые фамилии и отчество, возможно братья-близнецы. Какие чувства владели прокурором, когда он писал постановление об избрании меры пресечения и ставил резолюцию: "Арест санкционирую", ведь в его руках была судьба по сути еще подростков, которых война поставила под ружье так рано. Закон суров, закон военного времени даже жесток, но это закон, и прокурор Зайцев стоял на его страже.

14 мая прокурор уже допрашивал обвиняемых. Все шестеро признали себя виновными и дали одинаковые показания: команда к месту назначения шла медленно, продукты, взятые из дома, закончились, и ребята решили вернуться домой, пополнить котомки и догнать команду. Но сделали это без ведома командира. Всем шестерым было предъявлено обвинение по ст. 193-7 п. "Г" УК РСФСР, то есть дезертирство. Дело по их обвинению было передано по подсудности в военный трибунал НКВД. И только 15 июня 1943 года военный прокурор Зайцев, рассмотрев материалы дела шестерых "дезертиров", нашел, что "вышеуказанные лица совершили преступление малозначительное по своему характеру и лишенное вредных последствий". Уголовные дела в отношении молодых парней были прекращены и обвиняемых из-под стражи освободили.

Скупые строки протоколов почти шестидесятилетней давности не могут передать нам всей тяжести морального и психологического груза, которые нес прокурор. Была война, и он решал судьбы людей. Разве эта не великая ответственность перед собой, страной, людьми?

"Арест санкционирую" - всего два слова прокурора на архивной пожелтевшей бумаге. Но как много они значили тогда в жизни сотен сельчан: мужчин, женщин, подростков.

Обвинительное заключение по обвинению гражданки Подчалимовой и сторожа Щеголева. 6 декабря 1943 года при проверке поста по охране зерна в совхозе "Коммунар" было выяснено, что сторожа Щеголева на месте не оказалось, а он находился у гражданки Подчалимовой в доме, куда отнес похищенное со склада зерно. Следствие установило, что делал он это неоднократно, так как во дворе Подчалимовой обнаружили 225 кг. зерна.

Были ли у двух воров смягчающие их вину обстоятельства? Конечно, были - голод, постоянное недоедание. Но ведь голодали все, а на преступление пошли некоторые. Решать судьбу молодых людей должен был прокурор. Суровые законы войны квалифицировали каждую кражу как тягчайшее преступление. И в сотый, а может тысячный раз, на постановлении об избрании меры пресечения прокурор Зайцев пишет резолюцию: "Арест санкционирую". Жестоко? Может быть. Но кто не жил в войну, тот ничего не знает о войне.

Житель села Кривицкие Буды Шатохин изобличался в краже досок с подворья колхоза "Победа" в период отступления немцев в феврале 1943 года.

Допрошенная в качестве обвиняемой гражданка Зубкова признала себя виновной в том, что она уворовала с тока 7 кг. зерна.

"16 декабря 1943 года поступил акт о хищении 22 кг. проса гражданином Ельниковым...". Гражданину Ельникову было 15 лет. Была война... Шел 1943 год.